С болью в сердце

На берегу моря, в одном из живописных мест Абхазии находится тот самый пансионат, куда приехала Анна.

Прошло уже много лет с тех пор, когда она впервые ступила на эту землю. Сейчас она, вновь, находится среди этих деревьев сосновой рощи. Полное единение с природой, вызывало у неё хорошее расположение духа. Она старалась быть больше на воздухе, гулять в любую погоду и на её лице уже чувствовался лёгкий загар. На завтрак, обед и ужин люди собирались в просторной столовой с окнами, выходящими на море.

Анна садилась у окна, никогда не опаздывала. В этот раз напротив неё за столом сидел мужчина средних лет. Он был довольно крепок. Волосы серебрились у висков. В выражении его лица чувствовалась сила и энергия. Это привлекло её внимание.

 Она смотрит на него, напрягает память. Улавливает в нём что-то знакомое, но тут же всё опять ускользает из-за давности лет. Он также смотрит на неё пристально, долго не отводит взгляд. Анна чувствует неловкость, смущение. Так и хочется встать из-за стола и скрыться от взгляда, который взбудоражил её душу. Она выходит из столовой. Идет по аллее. Прохлада выводит её из оцепенения. Впереди она видит, как по аллее с большим трудом передвигается человек на протезах. Весь его облик говорил о боли прошлых лет. Боль тех лет отозвалась в её груди. Она приложила огромное усилие, чтобы не волноваться, не думать, но воспоминания одолевали её:

– Вот она ясно слышит завывание ветра, глухие раскаты артиллерии. Она помогает раненым бойцам. Работает в Гудауте в больнице. Сюда доставляют огромное количество раненых – это было Мартовское наступление. Анна заботливо перевязывает раненых бойцов, которые бесстрашно шли на встречу смерти. Ей так часто приходилось не раз нести на себе раненых, истекающих кровью. Все жили единым желанием освободить Сухум. В больнице Анна вселяла в них надежду, чтобы вернуть к жизни.

Воспоминания полностью овладели ею и она ощущала боль в сердце всё сильней и сильней. Уже смеркалось, становилось прохладно, с гор подул ветер. Анне надо было вернуться в пансионат. Ужин уже завершался.

К её удивлению мужчина, который привлёк её внимание, сидел там же, напротив неё, и так же внимательно смотрел в её глаза, долго не отводил своего взгляда.

– Может она, а может быть нет…

Он сомневается, роется в своей памяти. Да он был ранен, потерял сознание, но когда очнулся – уже был в больнице, видел ясные глаза, наклонившейся к нему белокурой девушки. Она осторожно перевязывала ему рану, боясь причинить ему боль. В палате было много раненых, все нуждались в её заботе. На всю огромную палату она одна. Ко всем проявляла внимание и заботу, но как её звали?

Сейчас он вспомнил с ясной точностью, что девушку в палате называли Аннушка. Мужчина за столом снова взглянул на неё. В этот самый момент к их столу подошла дежурная по этажу и сказала:

– Аннушка, вам письмо, – и протянула ей небольшой конверт. Услыхав это имя, он не поверил своим ушам. Сомнения его исчезли.

– Аннушка, – произносит он вслух, поднимается из-за стола, подходит к ней. Ещё раз смотрит в её глаза. Он уверен, он не ошибся. Да, это была та далёкая и очень близкая ему Аннушка.

Он осторожно берёт её руку, склоняет перед ней голову. Сердце сильно заколотилось в груди. Анна вспомнила – перед ней стоял Алиас, один из тех раненых, о которых она заботилась в больнице. Прошло так много лет и Аннушка благодарна судьбе, что встретила человека, за чью жизнь она отчаянно боролась.

Он жив, и он здесь рядом. Такое не забывается.

До листопада ещё далеко

Поздний осенний вечер. Он находился на даче за городом. Горел камин, искорки разлетались по всей комнате. На улице шёл дождь, ветер срывал последние жёлто-оранжевые листья с деревьев. В комнате полумрак и смутно виднелась его серебристая голова. Было видно, что он сидел в большом раздумье. Возможно, это погода навевала ему такое настроение. Прожито уже немало, видел всякое в жизни. Ему знакомо чувство разочарования и особенно это он понимал сейчас. Вдруг чем-то прерваны его размышления, он услышал стук в окно. Стук всё повторялся и повторялся. Поднял голову и увидел промокшую серую птичку, которая упорно старалась проникнуть в комнату и стукалась о раму его окна. Он принял её за заблудшую, отставшую от своей стаи и прилетевшую на огонёк, как мотылёк на свет. Прежние мысли не покидали его. Медленно, полусогнувшись он подошёл к окну, желая хотя бы взглянуть на неё. Отогнать её ему гораздо проще, нежели свои мысли. И вдруг совсем неожиданно она влетела через приоткрытую форточку и тут же села. Он стоял ошеломлённый и не знал, что делать. В комнате всё преобразилось, раздалось птичье пение. На своём веку ему приходилось много раз слушать соловьиные трели и он легко мог различать любую фальшь. Его охватило волнение и он смотрел на эту озябшую птичку. За окном всё так же лил дождь и, казалось, нет ему конца. И изредка до него доносились раскаты грома.

Он вслушивался в её пение, крепко сжимал свои скулы, стараясь взять себя в руки. Глаза становились влажней и это придавало им особый блеск. Весь во власти пения, он забыл себя, не помнил ни о чём. Смотрел и думал, как у этой пташки могли быть так обломаны крылья и как она нашла в себе силы долететь до его окна. Мысли полностью переключились к этой безымянной птичке. Он становился спокойней, хладнокровной. Жизнь обретала другой смысл. Ему так близки переживания, отчаяние её. И теперь ему было обидней вдвойне. Не отрываясь, он смотрел в окно и представлял те тёплые края, где она бывала и куда возвращалась не раз. Но, что теперь её ждало? Ей надо было окрепнуть, набраться сил, выждать погоду. И он в ответе за её судьбу. Приятное чувство охватило его. Ещё не всё потеряно, он кому-то нужен, о ком-то есть забота. Теперь полностью позабыл о себе. Думал о ней. В её голосе он чувствовал столько искренности и её пение считал самым лучшим вокалом, который слышал когда-либо. На следующее утро, выйдя из комнаты, он ступал на листья, которые опали за ночь на узкую дорожку. Шёл бодрым, с приподнятым настроением, радуясь этой ночи. Он осмотрелся, вдали стояли деревья.

– До листопада ещё далеко, – подумал он и шагнул вперёд.